29 апреля (17 числа по старому стилю) замечательному русскому поэту и авиатору Василию Каменскому исполняется 130 лет со дня рождения.
Вспоминаю, как лет десять назад – аккурат на 120-летие звонкоголосого поэта-футуриста – основатель Чусовского этнографического парка Леонард Постников, замысливший открыть (и открывший!) памятный знак Василию Каменскому в виде «парящего» в воздухе аэроплана, позвонил находящемуся в городе Талса США и преподающему там курс русской поэзии Евгению Евтушенко. Позвонил, дабы что-то уточнить в биографии Василия Васильевича.
- Представляешь, - услышал он в трубке знакомый по многим аудио и видеозаписям голос, - а я как раз сейчас заканчиваю статью о Каменском для одного московского издания!
Иными словами, два человека, пребывающих в разных полушариях мира, в одно и то же время, не сговариваясь, задумались об увековечивании памяти другого, давно уже незримо летающего в поднебесье на невидимых нам, ныне живущим, аэропланах начала ХХ века марки «Блерио» и «Таубе». Кстати сказать, почти никто уж сейчас не знает, хотя все пользуются: слово «самолёт» вместо слова «аэроплан» ввёл в оборот русской речи поэт Василий Каменский. Лишь за это (остаться тобою рождённым и действенным словом в родном языке почётно!) современники и их потомки должны помнить и чтить поэта-футуриста. Но и творчество его продолжает жить и радовать.
Евтушенко сказал тогда Леонарду Дмитриевичу по телефону:
- А «Сарынь на кичку!» Каменского я помню наизусть и читаю своим студентам:
«Сарынь на кичку!»
Ядрёный лапоть
Пошёл шататься
По берегам.
Сарынь на кичку!
В Казань!
В Саратов!
В дружину дружную
На перекличку.
На лихо лишнее
Врагам!
Талант Василия Каменского не только по своей сути и стати был целиком русским, уральским, даже чусовским, но и чисто биографически будущий «песнебоец» имеет прямое отношение к «пречистому Чусовлянству»: детство его прошло в селе Боровское, относившемуся в ту пору к Чусовскому уезду. Позднее, состоявшись как поэт, драматург и художник и в целом – как личность во всех смыслах неординарная, в итоговой книге «Путь энтузиаста» Каменский будет вспоминать о том, как «все мы жили счастливо на берегах реки Чусовой». Эти слова можно прочесть возле входа в Музей писательских судеб этнографического парка.
Первая книга его стихотворений, увидевшая свет в 1914 году, именовалась не без вызова – «Нагой среди одетых». В известном смысле Василий Каменский и оставался таковым на протяжении всей свой жизни – не походивший ни на кого, даже на своих друзей-соратников по футуризму – Владимира Маяковского и Велимира Хлебникова. Вот названия его стихов: «Русский звенидень», «Танго с коровами», «Чурлю-журль», «Солнцень-ярцень», «Циа-цинть». Слышите? Как поёт-бурлит жизнь…
Даже будучи прикованным к инвалидной коляске, на излёте собственного бытия (а скончался он в 1961 году) один из первых авиаторов Российской империи, автор поэм о Степане Разине и Емельяне Пугачёве продолжал верить в радость земного существования. Каменский и сегодня – «Нагой среди одетых». Он, как и прежде, продолжает кого-то восхищать своей авторской дерзостью, а кого-то – дразнить и раздражать:
Разве нужна
Гениальность наживам,
Бакалейно-коммерческим клубам?
Вот почему
Перед вами жИвым
Я стою одиноким Колумбом…
Когда-то по просьбе Леонарда Дмитриевича я сделал поэтическую подпись под памятным знаком Василию Каменскому. Звучит она так:
Поэт сиречь крылатый тать!
Что крылья Васькины пророчили?
Поэтов он учил летать,
Писать поэтов учат прочие.
Юрий Беликов | 
